30 января исполнилось бы 80 лет знаменитому советскому вратарю Николаю Георгиевичу Пучкову, заслуженному мастеру спорта и заслуженному тренеру СССР, одному из первопроходцев хоккея с шайбой в СССР.

В 1949-1953 гг. играл в ВВС МВО, в 1953-1962 гг. – в ЦДСА, ЦСК МО и ЦСКА, в 1962-1963 гг. – в СКА (Ленинград). Чемпион СССР 1951-1953, 1955, 1956 и 1958-1961 гг., второй призер чемпионатов СССР 1954 и 1957 гг., третий призер 1962г. В чемпионатах СССР сыграл 220 матчей. Обладатель Кубка СССР 1952, 1954-1956 и 1961 гг., финалист розыгрыша Кубка СССР 1951 г.
  

Чемпион мира 1954 и 1956 гг.,  второй призер ЧМ 1955 и 1957-1959 гг., третий призер 1960 г. Чемпион Европы 1954-1956 и 1958-1960 гг., второй призер ЧЕ 1957 г. Чемпион ЗОИ 1956 г, третий призер ЗОИ 1960 г. В ЧМЕ и ЗОИ – 38 матчей. В 1963-1973,1974-1977 и 1978-1980, 2002 гг. – старщий тренер СКА (Ленинград) – третьего призера  чемпионата СССР 1971 года, финалиста розыгрыша Кубка СССР 1968 и 1971 гг. В 1969 г – старший тренер сборной СССР.

ФАНАТИК ХОККЕЯ

О выдающихся спортсменах ходят легенды. И прекрасно, что так оно и есть. Легенды-то ведь тоже не на пустом месте рождаются, их появление обусловлено чаще всего неповторимыми действиями кумиров на площадке, действиями, которые запечатлевались в сознании болельщиков, а потом обретали форму рассказов, зачастую – в форме гротеска.
  

Не избежал этой участи и знаменитый советский хоккейный вратарь Николай Пучков. Одну о нем историю я сам до сих пор относил к разряду баек, хотя слышал ее в изложении Анатолия Владимировича Тарасова. Но все равно полагал, что великий тренер малость преувеличивал, когда приводил ее в качестве примера уникальной самоотверженности Пучкова и  его преданности хоккею. 

Суть дела в том, что в 1950-е годы большинство хоккейных встреч первенства страны еще игралось «на воздухе», по морозцу, зачастую – изрядному. У полевых-то игроков ступни прихватывало, а что ж тогда говорить о вратарях. «Закаляться надо, чтобы не мерзли ноги-то», - как-то бросил в сердцах Тарасов, и не подозревая о последствиях выплеснутой в сердцах фразы. Каково ж было удивление (это мягко говоря) тренера, когда он как-то вечером увидел Пучкова босиком на снегу. «Вот закаляюсь», - пояснил вратарь в ответ на вопрос Тарасова, у которого глаза на лоб полезли от созерцаемого.
  

«Да нет, это не байка, так оно и было, я сам видел, собственными глазами, - рассмеялся в ответ на мой вопрос знаменитый нападающий ЦСКА 1950-1960-х годов Валентин Сенюшкин, восемь раз становившийся в составе  армейского клуба чемпионом СССР, и отлично знавший великого голкипера. – База наша спортивная находилась тогда на Ленинских горах, аккурат около трамплина. И вот там Коля и поражал нас всех своим неистовством. Конечно, он не гулял по дорожкам босиком часами. Нет. Но, бывало, выбежит на снег босой, потопчется минуту-другую и назад, в дом. Но и это-то нам, его тогдашним партнерам по клубу, казалось странноватым. А с другой стороны, не могло на вызывать уважения к Коле, который все это делал не из пижонства (и мы-то это отлично знали), а из огромной любви к хоккею».
  

Был Пучков прекрасным товарищем, человеком, на которого можно было положиться в любых ситуациях. О хоккее мог говорить часами, любил смотреть за играми мальчишек, угадывая способных ребят. В компаниях, застольях помнится, участвовал, но практически ни капли в рот не брал. Это попросту было не его дело, это его не интересовало. Он отличался большой целеустремленностью, сам стал изучать английский язык, любил читать, хорошо знал поэзию, выделяя Владимира Маяковского, из-за чего подвергался часто «подколкам» со стороны Сашки Альметова: «Ну, Коля, ты даешь, тоже нашел поэта!». Но Пучков на все имел свою точку зрения и сбить его с этой самой точки было непросто. И не случайно, а по собственному убеждению, он оказался в числе ведущих армейских хоккеистов, вступивших в конфликт с Тарасовым в конце 1950-х годов.
  

ЦСКА что-то начал пробуксовывать в чемпионате страны. «Тогда руководство клуба пригласило всех ветеранов – Сологубова, Трегубова, Уколова, Сидоренкова, Пантюхова, Пучкова – вместе с Тарасовым на «разбор полетов». Разговор вышел крутой, нелицеприятный. Мы, молодежь сидим в холле, вдруг видим, Тарасов выскочил весь красный, взъерошенный, сел в свою «Победу», дверью хлопнул и укатил. И вроде бы руководство армейское поставило ветеранам условие: «Если будет дальше проигрывать,  то вернем Тарасова!»  А старшим тренером назначили Александра Николаевича Виноградова, исключительной души, замечательного просто человека. Но мы к тому моменту, - вспоминает Валентин Григорьевич, - уже уступали много очков динамовцам, лидировавшим в турнирной таблице. И тут команда собралась и стала громить всех подряд…». А на следующий сезон главным тренером в ЦСКА назначили Е.Бабича,  но тот на этом посту долго не продержался и вскоре в команду вернулся Тарасов, быстренько избавившийся от всех участников «совещания» на Ленинских горах, в том числе, и Пучкова. Один Сологубов несколько лет еще поиграл за ЦСКА, но Михалыч был такой великий игрок, какого сразу не уберешь. «Я считаю, что два хоккеиста были самыми великими в советском хоккее – Бобров -  в атаке, Сологубов – в защите, - убежденно говорит Сенюшкин. - А что касается вратарей, то Пучков почти десятилетие был первым номером и в ЦСКА, и в сборной, что говорит само за себя. Кстати, Тарасов его весьма уважал и прислушивался нередко к его мнению. И неспроста ведь Пучков был первым из советских голкиперов признан лучшим вратарем мирового первенства 1959 года, хотя там сборная СССР осталась на втором месте. Но к тому моменту он уже был олимпийским чемпионом в итальянском Кортина д Ампеццо».
  

Да, Пучкова можно отнести к плеяде вратарских первопроходцев хоккея на Руси. Правда, самыми-то первыми были все же М. Ухмылов, Б. Афанасьев, Х. Меллупс, Б. Запрягаев, Г. Мкртчан. «Это они, пришедшие в хоккей с шайбой из русского хоккея, и начинали осваивать новую и громоздкую по сравнению с той, которая была у вратарей-«русачей», клюшку, технику вратарской игры, ее азы, - вспоминает заслуженный тренер СССР, заслуженный мастер спорта СССР, чемпион Союза 1957 года в составе «Крыльев Советов», первый обладатель Куба СССР в составе этого же клуба в 1951 году Анатолий Михайлович Кострюков, сам еще игравший против армейцев, когда их ворота защищал Пучков.  – Ведь не было в те первые годы никакой методики, навыков, не было школы игры вратарей и многое делалось голкиперами по наитию, интуитивно. Коля был чуть помоложе этих своих коллег, но он быстро пошел вверх после стокгольмского первенства мира-54, когда сборная СССР в дебютном для себя чемпионате стала мировым чемпионом. Но Николаю было хоть чуточку, но полегче, он уже имел пример перед глазами. И по мастерству он обошел своих товарищей, рос быстро, как стремительно поднимался и мужал сам хоккей в СССР. У Пучкова уже была более совершенной техника ловли шайбы,  перемещения в воротах, игры на выходах, выбора места, техника владения клюшкой. Нам, полевым игрокам, было легче осваивать приемы нового хоккея, вратарям же эта наука давалась куда сложнее: ворота маленькие, клюшка громоздкая, тяжелая. И ее «задачи» иные, и техника владения нужна другая. 
  

Тут надо непременно отметить, что Пучков был необыкновенно целеустремленный человек, он постоянно работал, даже приходя домой, он продолжал имитировать игру в воротах, вставал в комнате в стойку, отражал «броски». После тренировок он зачастую оставался на льду и что-то такое там «прикидывал» и «изобретал». Над собой работал днем и ночью. Мы его между собой звали «фанатиком». В хорошем смысле этого слова. Хоккей он любил беззаветно, всей душой и был ему предан до конца.
  

С Пучковым, - продолжил Кострюков, - меня судьба сталкивала довольно часто. Ведь когда он стал, например, старшим тренером СКА (Ленинград), я активно работал на высоких хоккейных постах в Управлении хоккея Спорткомитета СССР и бывал на всех матчах просто даже и по долгу службы. По характеру Коля был максималистом, и, как мне казалось, человеком несколько замкнутым, что называется «в себе». Как мне рассказывали игроки, игравшие под его руководством, на сборах он после тренировок частенько уединялся в своей комнате и что-то все придумывал, мыслил, отрабатывал игру теоретически, нещадно при этом дымя. Курил много и все думал, думал свою какую-то думу. Такая замкнутость - это не очень хорошо для главного тренера, потому что за командой нужен круглосуточный пригляд и еще раз – пригляд. Особенно – на сборах. Насквозь и даже глубже. Иначе – беда! Это был, если так можно сказать, недостаток Коли.  Но с другой стороны, своим фанатизмом он мог увлечь, мог повести игроков на штурм больших высот и ленинградский СКА он сделал третьим призером во времена, когда на хоккейном троне царствовал ЦСКА, блистали Динамо» и «Спартак». Тем более, что хоккей он знал глубоко и досконально».
  

Поэтому Пучков не за красивые глазки стал в 1972 году помощником у главного тренера сборной СССР Всеволода Боброва, когда команду покинули Чернышев и Тарасов. Сейчас проще рассуждать, насколько оправдано было такое решение. Все-таки Бобров и Пучков были недавними соратниками на льду, долгое время играли вместе, причем, при всей выдающейся «звездности» Боброва и его непререкаемом авторитете, Пучков тоже был хоккеистом «звездного» порядка, имел на все свое мнение и не «смотрел безропотно в рот» своему давнему товарищу. Так или иначе, а после провала на мировом первенстве в Праге-72 (а второе место в те времена для сборной СССР и считалось провалом) Пучкова из сборной убрали и его место занял спокойный и уравновешенный Борис Павлович Кулагин, умевший находить язык с людьми.

«Николай Георгиевич был классный мужик, - сказал мне по этому поводу  известный тренер Виталий Ерфилов, воспитавший самого Владислава Третьяка. – Хоккею был предан всецело, только им и жил. Но он был, если так можно сказать, человеком увлекающимся, фантазером, чересчур фонтанировал собственными идеями: «Вот мы сейчас так вот сделаем!». – «А зачем так-то, Николай Георгиевич?». – «То есть, как это – зачем?! Так правильно, так и сделаем…». А при Боброве, чей авторитет среди игроков  был беспределен, должен был находиться человек сбалансированный, уравновешенный. Именно таким человеком и был Борис Павлович, который к тому же отлично знал многих игроков сборной, которые именно при нем и начинали свой путь в большом хоккее в ЦСКА».
     

Но с хоккеем Николай Георгиевич не расстался, работал на разных постах.  «Это был человек-глыба, - вспоминает замечательный игрок и тренер Владимир Владимирович Юрзинов. – Я всегда с огромным уважением относился к великому вратарю. Помню, когда я принял московское «Динамо» в качестве главного тренера, то как-то спросил у Пучкова: «Николай Георгиевич, с чего начинать-то?». «Володя, - убежденно отвечал он, - начинай с подбора молодежной команды, в этом залог всех грядущих успехов». - «И с тех пор я неизменно, где-бы не работал, следовал этому мудрому совету», - заметил Юрзинов, ныне являющийся Председателем Правления Молодежной хоккейной российской лиги.
  

«Ох, Пучков, да он в моей жизни - все, - эмоциональной воскликнул Виктор Толмачев, к которому я обратился с просьбой сказать пару слов о его великом предшественнике в воротах ЦСКА. -  Это был классный человек и лучший вратарь своего времени в советском хоккее, на мой взгляд, лучше Коноваленко. Когда он во время поездки в Северную Америку увидел игру знаменитого вратаря НХЛ Жака Планта, то многое перенял у легендарного канадца. Не скопировал, а именно подметил и творчески развил. Николай Георгиевич обладал зорким зрением, умел все подмечать и воспринимать, обладал завидной хоккейной интуицией.
  

Сам я не видел, но мне рассказывали такую про него историю, - продолжал Толмачев, прочно занявший в 1960-е годы на целых восемь лет место первого вратаря в знаменитом тарасовском ЦСКА. – Пучков первым из отечественных вратарей попробовал надеть маску, увидев таковую на чехе Дзурилле. Сделана маска был из пластика и Пучков смело опробовал новинку на себе. Причем (опять же, как тогда говорили) чуть ли не нарочно при одном из бросков подставил маску под шайбу, дабы поверить ее на прочность. Маска разбилась… Вот такой он был – Пучков….».  Если это и очередная байка, то в нее верится легко, учитывая самоотверженность и смелость Пучкова. 
  

А был в пучковской тренерской карьере эпизод, когда он выступил главным тренером сборной СССР. Об этом забытом и давнем уже эпизоде рассказал мне известный отечественный статистик, автор нескольких книг по статистике и историографии хоккея, доктор медицинских наук, профессор Олег Беличенко. «За неделю до смерти Николая Георгиевича я разговаривал с ним по телефону, - тоном завзятого хоккейного энтузиаста поведал мне Беличенко. – Дело в том, что 26 и 27 ноября 1969 года сборная СССР сыграла два матча в Финляндии с финской командой, что официально зарегистрировано Финским хоккейным союзом и ИИХФ. А  у нас эти матчи проходили, как игры сборной СССР-2. Советские хоккеисты выиграли в обеих встречах в Турку и Хельсинки – 3:2 и 6:3. Но была еще одна игра против сборной губернии Рованиеми. Это была, как теперь говорят, выставочная встреча, но ее результата никто мне так и не сказал. Но Пучков подтвердил: «Да, такая игра была проведена». Помню, он сказал мне, что очень гордится, что ему довелось выступить и в роли главного тренера советской сборной».
  

Как же это произошло? «Дело в том, что в 1969 году в Москве игрался впервые турнир на призы газеты «Известия» (в 1967 и 1968 годах он назывался московским международным турниром). И финский хоккейный союз поставил условием своего участия в этом турнире приезд накануне в Финляндию сборной СССР, или команды под флагом сборной Союза. Что и было сделано, в страну Суоми поехала смешанная сборная, в которую,  наряду с некоторыми из тех хоккеистов, кто выиграл мировое первенство 1969 года в Стокгольме,  вошли вратари Виктор Пучков и Шаповалов, Ляпкин, Сапелкин, Репс, а также игроки ленинградского СКА Чурашов,  Петр Андреев, Сергей Солодухин, Григорьев, горьковские торпедовцы Мошкаров, Мишин, Федотов, Сорокин, армеец из Москвы Юрий Блинов, динамовцы Валерий Васильев и Алексеенко. Эти матчи, - заметил как всегда скрупулезный Беличенко, - теперь включены и у нас в список официальных матчей сборной СССР. Главным тренером той команды был как раз Н. Г. Пучков. а помогал ему  главный тренер второй сборной СССР А. М. Кострюков, который до конца того сезона так и оставался на своем посту».
   

Кстати, Кострюков в беседе со мной выделил еще одно замечательное качество личности Пучкова. «Я бы еще отметил такую черту характера Коли, как постоянство его натуры и преданность когда-то впитанным идеалам. Пучков до конца дней оставался на сто процентов советским человеком, твердо убежденным, что советский строй – самый лучший и справедливый строй на Земле и ничто не могло заставить его изменить свои позиции».
  

В правомерности этого замечания я сам убедился  6 марта 2004 года, когда в московском Бизнес-центре на Проспекте мира состоялась церемония открытия Зала славы отечественного хоккея.  Первым лауреатом Зала стала сборная СССР чемпионского образца 1954 года. А стало быть, и Пучков,  который тогда выступил перед собравшимися, и со свойственной ему категоричностью расставил кое-какие «акценты», не особенно-то заботясь о том, нравились они кому-то, или нет. «Нет, не случайно, - сказал знаменитый вратарь, - как то пытались утверждать многие, хоккей наш произвел сенсацию 50 лет назад в Стокгольме. Дело в том, что для этого существовали три причины. Первая причина -  великое государство, которое постоянно заботилось о развитии физической культуры и спорта в стране, взяв под контроль развитие и хоккея.  Была создана эффективная система организации хоккея в стране -  Всесоюзный спорткомитет и в нем - Управление хоккея, отделы хоккея, занимавшиеся всеми вопросами развития этого вида спорта, Федерация хоккея СССР. Это была одна из главнейших причин того, что мы с вами взошли в Стокгольме на вершину хоккея и оставались на ней долгие, долгие годы.
  

Есть и вторая причина: плеяда больших хоккеистов, их первая волна, рожденная на полях русского хоккея, выплеснулась на хоккейные площадки. Это были такие великие мастера, как Всеволод Михайлович Бобров, Евгений Макарович Бабич, Виктор Шувалов, присутствующий здесь, в этом зале, и многие, многие другие, кто в очень короткий срок, за какие-то четыре года освоили этот хоккей и сумели выиграть звание чемпионов мира. Это была великая команда, это была самая дружная на моем веку команда, которая отдала все силы, чтобы победить.
  

И есть третья причина: нас воспитывали в высоком духе патриотизма, нравственности и морали. Ничто не может заменить эти категории в любом профессиональном, любительском  и ином виде спорта. Ничто, когда ты чувствуешь, что за твоими плечами стоят 250 миллионов человек, желающих тебе победы! Я уверен, что наш хоккей вновь засияет на хоккейном небосклоне».       
  

Что ж, это пророчество одного из могикан советского хоккея сбылось и подтвердилось блестящими победами сборной России на мировых чемпионатах в Квебеке-2008 и Берне-2009.  Но эти победы отнюдь не отрицают сказанного Пучковым шесть лет тому назад.

Николай Вуколов, специально для ФХР.РУ

http://fhr.ru/content/news/5489.html